За ночь Татьяна вся измаялась, хотя одновременно ей было очень приятно. Руки затекли и занемели, тело устало от неподвижности, а стальные браслеты больно врезались в тело. Кожа вспотела под резиной и одежда прилипла так, что казалась приросшей к коже, вместе с которой, казалось, ее только и можно было теперь снять. Сходные ощущения были и с маской, плотно облепившей Танино лицо и шею своей влажной резиной. Все это было мучительно, кое-что даже болезненно, и все же эти ощущения почему-то были Тане приятны и сексуально волновали ее, хотя этого просто не могло быть! Ну что здесь, кажется, может быть приятного и возбуждающего - лежать недвижимо скованной по рукам и ногам, облепленной потной резиной, ничего не видя, да еще с заткнутым ртом? Но все эти ощущения, для других бы ставшие мучительной непереносимой мукой, доставляли Татьяне постоянное, ни с чем не сравнимое блаженство, она чувствовала беспрерывное и нарастающее сексуальное возбуждение от них. Когда она, задремав, силилась шевельнуться, чувствовала в ответ скрежет сковывающих ее цепей и скрип влажной от пота резины, вновь ощущала тщетность своих усилий поменять положение тела и, в животе у нее тотчас опять что-то сладко екало и сжималось. Таня почти не спала всю эту ночь, а к утру уже просто изнемогала от собственного сексуального возбуждения. И когда рано утром Сергей, наконец, пришел к ней и снял одеяло, он немедля это понял. Такой влажной и возбужденной Таня себя еще не ощущала. Сергей нежно проник в нее, и его плоть свободно заскользила в обильной смазке, давая Татьяне долгожданное удовлетворение. Его руки стали нежно ласкать ее тело, и когда коснулись груди, туго обтянутой приклеившимся влажным латексом, Таня непроизвольно содрогнулась от пронзительности необычного ощущения.
У нее возникло чувство, что за ночь нервные окончания проросли в тонкий латекс, стягивающий ее грудь, он стал живым продолжением ее кожи, и ощущения от прикосновений стали гораздо острей, чем при обнаженной груди. Впоследствии Таня часто пользовалась данным эффектом. Она уже умышленно подолгу, порою несколько дней, носила, не снимая, надетую на нагое тело, плотно обтягивающую резиновую одежду. Резина плотно слипалась с влажной кожей, вновь вызывая у Татьяны сверхчувствительность к любым прикосновениям. Получалось, что облаченная, когда ее тело было спрятано под резиной и с виду казалось таким защищенным, она на самом деле обостренно ощущает каждое прикосновение, любую ласку. Но в это утро Таня ощутила этот поразительный и милый эффект впервые в жизни и, приятно удивив, он весьма успешно способствовал скорейшему приближению тех счастливых мгновений, которых она так мучительно долго ожидала всю бессонную ночь. Приглушенно мыча через резину маски от переполняющего ее наслаждения, Татьяна вскоре конвульсивно затрепыхалась под Сергеем, туго натягивая сковывающие ее цепи. Затем ее тело в миг наивысшего блаженства изогнулось дугой и медленно обмякло, избавившись, наконец, от копившегося всю ночь напряжения. Лежа в блаженном изнеможении, Таня едва ощутила, как Сергей избавляет ее тело от оков и снимает маску.
Николай Раша.
|
Sex-новости
